ФРАНСУА Самсон (18. V 1924 - 22. X 1970)

Первая встреча советских слушателей с французским музыкантом была радостной и многообещающей. Она произошла в 1956 году, в тот момент, когда талант Самсона Франсуа, как казалось, находился на пороге расцвета. Артисту только что исполнилось 32 года, но биография его уже была достаточно насыщенной. Талант юного музыканта обнаружил не кто иной, как знаменитый композитор Пьетро Масканьи, и уже в 6 лет Самсон Франсуа выступил с оркестром под его управлением. Год спустя он был студентом Белградской консерватории (родители часто переезжали с места на место), учился в классе Ч. Динара и делал быстрые успехи. Затем его заметил и взял под свою опеку А. Корто, направивший юношу в Париж и определивший его в "Эколь нормаль". Здесь педагогом Франсуа была И. Лефебюр (1936-1938). Наконец, после этого Франсуа продолжал совершенствоваться под руководством М. Лонг, начав, одновременно, концертную деятельность.

Карьеру молодого музыканта прервала война, фашистская оккупация Парижа. Франсуа продолжал жить в столице, занимался музыкой по мере возможности. В 1943 году он принял участие в патриотическом начинании М. Лонг и Ж. Тибо - конкурсе молодых исполнителей, призванном стать свидетельством несокрушимости французского духа, культуры перед лицом вражеского нашествия. Соревнование закончилось блестящей победой Франсуа, вписавшего таким образом первую строку в историю одного из самых популярных конкурсов современности. Но резонанс эта победа получила лишь после окончания войны, а тогда молодой музыкант вынужден был с трудом пробираться на юг Франции, скрываясь от нацистов.

В первые послевоенные годы известность Франсуа не выходит за пределы Франции. Он выступает с лучшими дирижерами - Мюншем, Митропулосом, Клюитенсом, Бернстайном, в 1950 году записывает свою первую пластинку (цикл "Ночной Гаспар" М. Равеля). Но для мировой славы этого было недостаточно - нужен был удачный старт за рубежом, в одной из музыкальных столиц мира. Франсуа выбрал местом этого старта Москву - и не ошибся. Его выступления - сольные и с оркестром он играл концерты Равеля, Шопена (№ 2), Прокофьева (№ 3) - сразу привлекли внимание, получили широкий благожелательный отклик в прессе. Рецензенты высоко оценили талант и мастерство пианиста, тесно связанного с классическими традициями французской школы. "Прежде всего это - отличный пианист-виртуоз, - писал К. Аджемов. - Его техника во многом совершенна - изумительно выравненные гаммы, арпеджио, завидная легкость и точность „скачков", великолепные „репетиции" (особенно октавные). Увлекают полная свобода, плавность движений пианиста при виртуозно разработанной кистевой и пальцевой технике. Техническая законченность исполнения Самсона Франсуа сказывается в замечательном звучании инструмента. Он мастер так называемой „жемчужной игры" (jeu perle), переливчатых, чарующих звучаний. Франсуа искусно пользуется широкой палитрой красок от затаенного пианиссимо (звучащего всегда „оперто" благодаря ощущению глубины клавиши) - до мощного фортиссимо, при котором отсутствует жесткость... Отточенная техника служит средством выявления музыкального настроения и характера. Чувствуются продуманность целого и всех деталей, стремление выявить особенности различных стилей, хотя не все артисту удается в равной степени".

Касаясь эстетической стороны исполнения, критики отмечали, что лучше всего удаются Франсуа произведения французских авторов, где он демонстрировал глубокое проникновение в композиторский замысел, последовательность в воплощении своих концепций, стилистическую тонкость. Менее единодушное признание получила его интерпретация музыки Шопена. Она, в частности, вызвала обоснованные упреки такого мастера, как Я. Флиер, в целом воздавшего должное яркому, оригинальному дарованию артиста; вольности ритмического плана, необоснованная "облегченность" некоторых трактовок показались многим спорными. Но в целом вывод был единодушным: мы познакомились с крупным, своеобразным артистом, уже обладающим своим неповторимым почерком.

Последующие годы подтвердили эту оценку. Приняв успешный старт в Москве, Франсуа два года спустя совершил свое первое турне по Соединенным Штатам, а затем его имя стало известно и в большинстве стран Европы. В нашей стране у артиста сразу же образовался обширный круг почитателей, причем симпатия оказалась взаимной: регулярно, каждые 3-4 года, Самсон Франсуа считал своим долгом "отчитаться" перед советскими любителями музыки. Его концерты (1961, 1965, 1969 годы) проходили в большинстве культурных центров нашей страны и, как правило, превращались в значительные события культурной жизни. В них он по-прежнему демонстрировал неоспоримые достоинства своего искусства. Но по мере того, как к артисту приходила зрелость, все яснее становилась и определенная ограниченность его как художника - ограниченность, проявляющаяся и в узости репертуара, и в манере исполнения.

Сильные и слабые стороны пианиста четко определил Д. Рабинович на страницах журнала "Музыкальная жизнь" еще в 1961 году. "Самсону Франсуа есть чем пленять слушателей, - писал критик.- Он на редкость талантлив, у него - яркая, ясно очерченная артистическая индивидуальность. В искусстве Франсуа ясно проступают национальные черты. Наиболее близки ему Дебюсси и Равель. Пианист владеет всеми секретами импрессионистской выразительности. Чуждаясь обнаженной „материальности" фортепианных звучаний, избегая, где можно, „откровенного" форте, он умеет создать ощущение, будто музыка, оторвавшись от вещественности инструмента, витает где-то в атмосфере... Звукопись - сильнейшая сторона дарования Франсуа. Он добивается замечательных колористических эффектов, особенно в пиано. И не только в импрессионистической сфере, но, к примеру, в си-бемоль-минорном Ноктюрне Шопена, в листовском „Вальсе-экспромте", в медленных эпизодах прокофьевской Седьмой сонаты". Отметив далее, что Франсуа "лирик по натуре", критик вместе с тем обратил внимание, что "область сильных душевных движений" ему далека. "Чем сильнее притягивает к себе игра Франсуа, тем острее ощущаешь свойственную ей внутреннюю противоречивость: чем дольше слушаешь французского пианиста, тем отчетливее осознаешь ограниченность его искусства. Им можно любоваться, но волновать оно не в состоянии. Женственное по своему облику, оно источает не мысль, а словно бы аромат тонких духов. Не отягощенное философскими проблемами, не склонное читать в человеческих сердцах, оно скользит по поверхности явлений, не заглядывая в глубь их, довольствуясь лишь видимой красотой форм. Именно поэтому оно замкнуто в тесном кругу выразительных средств: слишком многое произносится вполголоса, и это в конце концов начинает утомлять так же, как начинает казаться однотонным присущее едва ли не всем интерпретациям Франсуа утонченное изящество".

Быть может, эта характеристика звучит несколько резковато, возможно, не все согласятся с ней в полной мере. Но в целом она, бесспорно, была справедлива не только тогда, но и впоследствии. Приезжая затем еще дважды к нам, Франсуа оставался все в том же ограниченном репертуарном круге: если не считать нескольких мелких пьес, он играл почти исключительно произведения Дебюсси и Равеля, Шопена и Прокофьева; в 1969 году к ним добавился Концерт Грига. Достигнув определенного уровня - весьма высокого, но вполне отражающего сформировавшуюся эстетику артиста и его внутренний мир, искусство Франсуа словно остановилось. И это вносило ноту разочарования в аплодисменты, которыми по-прежнему встречали артиста его почитатели.

Лучшие черты искусства музыканта запечатлены в записях. В их числе - концерты Равеля, Прокофьева (№ 3 и 5), Листа, Шопена, полное собрание сочинений Дебюсси, и последняя работа артиста - полное собрание сочинений Равеля. Завершить его Франсуа не позволила внезапная безвременная смерть.

Цит. по книге: Григорьев Л., Платек Я. "Современные пианисты". Москва, "Советский композитор", 1990 г.

При копировании материалов сайта активная ссылка на Все пианисты. История фортепиано. обязательна!